Живой персонаж

• 01.11.2015

Именно в 1915 году, когда футуристы особенно энергично его проповедовали, вышел роман Пиранделло «Записки кинооператора Серафино Губбио», где автор выступил в защиту «старомодной» человечности от бездушной власти техники. «Раньше человек, поэт обожествляли свои чувства. Теперь они отброшены прочь, не только как бесполезные, но даже как вредные,- записывает герой романа в своем дневнике. - Человек сделался благоразумным и индустриальным, он принялся изготовлять новых богов из железа и стали, он стал их слугой и рабом». Серафино Губбио - жертва этого бездушного прогресса, испытавший на себе силу молоха-автомата. Его душа не нужна обществу, жестко установившему для него лишь одну «техническую функцию»- вертеть ручку киноаппарата. Но Пиранделло явно не был согласен с тем, чтобы живое человеческое существо уподоблялось механизму. Не прельщала писателя и «футуристическая новая личность» со стальными нервами, сердцем-мотором, агрессивным жизнепотреблением. Модель такой личности послужила драматургу прототипом «горных великанов» (в последней пьесе), саркастической аллегории фашистских господ. Отмечать важные события в кафе становится все более популярным. Вам не нужно заниматься закупкой продуктов, составлять праздничное меню и переживать о том, чтобы все сделать во время. Профессионалы своего дела возьмут все хлопоты на себя. Поэтому банкет в москве станет для вас приятным событием и запомнится надолго.

И все же во внеэстетической сфере в 1910-е годы у Пиранделло сложилось нечто вроде «симпатии» к футуристам. Ее вызывала у Пиранделло футуристическая «революционность», точнее, «разрушительный анархический жест» (Маринетти). Пиранделло, пытавшийся выдержать в жизни позу анархо-индивидуалиста, умозрительно находил в этом «жесте» нечто родственное. Позднее, в 1920-е годы, когда Пиранделло приноравливался к условиям муссолиниевского правления, он поддерживал официально-вежливые отношения с Маринетти и, как уже говорилось, сотрудничал с ним. Этот контакт, однако, не означал внутренней общности, что было ясно обеим сторонам. Маринетти, желая, видимо, польстить Пиранделло, отыскал в его драматургии один «истинно футуристический» персонаж.